Звуковые пейзажи здесь и сейчас — группа “Jāņa Ruņģa Klātbūtne”
18.05.2015
По традиции каждый год в первую неделю июля в столице Латвии проходит один из самых популярных музыкальных фестивалей — Rīgas Ritmi. В этом году он состоится 1-5 июля и отметит свое 15-летие замечательными концертами. В том числе программой Showcase, в рамках которой исполнители Латвии выступят перед зарубежными музыкальными экспертами и гостями фестиваля.
Программа Showcase состоится 2 и 3 июля в 14.00 в Новом зале Дома конгрессов.
В рамках фестиваля 2 июля в Доме конгрессов и 3 июля в 21.00 в Центре культуры «Канепес» выступят молодой талантливый гитарист Янис Рунгис и его группа «Jāņa Ruņģa Klātbūtne» («Присутствие Яниса Рунгиса»).
Интервью с Янисом Рунгисом:
Выступая на Showcase, неизвестные или почти неизвестные исполнители представляют свое творчество различным экспертам. Возникает первый вопрос: Кто вы такие? Что такое «Jāņa Ruņģa Klātbūtne»?
Showcase — действительно прекрасная возможность представить себя иностранным журналистам, менеджерам и продюсерам, а также познакомить со своим творчеством латвийскую публику. Это 30-минутное музыкальное представление, в котором наша группа находится в фокусе, видна как на ладони. Мы — это трио: басист Рейнис Озолиньш, барабанщик Рудолфс Данкфелдс и я. Я включу в программу четыре-пять произведений. Одним из них может быть песня в формате радиосингла на 3-4 минуты, а следующая композиция может звучать 10-15 минут.
Песня в радиоформате? С текстом?
Об этом я еще думаю. Раньше я пел на своих концертах — как с текстом, так и без. Если нет текста, то исполняю вокализ — подпеваю инструментальному материалу что-то вроде «лалала». Использую на концертах инструменты вроде блок-флейты. Я играл также на кларнете, фортепиано и синтезаторе. Но преобладает в нашей команде рок-трио: электрогитара, бас-гитара и барабан.
Это можно было бы назвать пост-роком.
Интересный термин — есть рок и есть «после-рок». Скорее всего, у нас психоделический джаз-рок. Но все меняется, ведь мы динамичная группа, не играем в одном стиле. Например, слово «рок-музыка» ассоциируется с одной вещью, а именно, с громким звучанием, но мы пробуем находить баланс.
Тогда это нечто вроде soundscapes («звуковых пейзажей»), как ты сам когда-то сформулировал.
Согласен. Обычно я в музыку вкладываю свободные импровизации, без каких-либо условностей. Хочу найти нечто новое и свежее, выразить свое душевное состояние, то, чего еще не было. И есть хороший способ, как такого добиться. Это оперирование эффектами, педалями гитары, частотами, звуковыми петлями.
То есть бас и барабаны служат тебе ритмическим фоном, на который можно накладывать свои пейзажи звука.
Да, но не всегда, ведь бас-гитарист и барабанщик — это личности, которым есть, что сказать с помощью своих инструментов. В нашей группе все участники выступления могут выражаться свободно. Не ставятся никакие рамки или особые условия. Есть композиции, когда я говорю басисту, что, да, тебе всю песню нужно играть этот конкретный рифф и ничего другого, но вообще мы свободно импровизируем все вместе. При таком подходе чаще всего произведения звучат лучше. Каждый музыкант сам знает лучше, как и что он хочет сыграть. Также на концерте мы смотрим на месте, какова общая энергетика дня. Как себя чувствую я, каково настроение остальных, как чувствует себя публика. Иногда придумаем конкретный сет-лист с песнями, но, придя на место выступления, понимаем, что надо искать другие пути.
Выходит, у тебя нет двух одинаковых выступлений.
Никогда. Есть задача, желание и стремление, чтобы человек запомнил этот концерт, это событие на всю оставшуюся жизнь. Уверен, что с побывавшими на наших концертах именно так и случилось. Поэтому мы не даем концерты часто. У нас самих в группе всегда есть стадия созревшего плода, ощущение, что давно вместе не играли, но вот опять встретились и можем дать 200-процентную энергию.
Почему «Klātbūtne» («Присутствие»)?
Почему бы и нет? А что еще может быть? Это просто мое присутствие. Оно возникло в 2012 году, когда вместе с барабанщиком Иваром Арутюняном и басистом Янисом Рубиксом мы встретились в Хоровой школе Домского собора на обычный джем-сейшен. Так появилась у моей нынешней группы титульная песня «Присутствие Рунгиса». Это был такой кайф, что мы поняли — надо создать группу! Она считается моим соло-проектом, потому что в названии мое имя. Однако я воспринимаю этот проект как группу. Тогда мы с Иваром подыскивали название — «Азбука Яниса Рунгиса», «Алфавит Яниса Рунгиса»... Вырвалось слово «присутствие» и оно понравилось своей многозначностью, глубиной.
По-английски вы себя называете “The Presence of JR”.
По-латышски все-таки звучит лучше. Потому что соединены два слова: «klāt» («рядом») и «būt» («быть»). «Būtne» («существо») как живой организм, как человек, который здесь присутствует. Я хочу изменить консервативные догмы нашего общества, то, как публика воспринимает музыку, смотрит на группы. В Латвии участочек импровизационной музыки только медленно развивается. Он существовал и в советские времена, но тогда был другой джаз.
Showcase — возможность показать это присутствие за пределами Латвии. У тебя есть такое серьезное стремление показать присутствие определенной территории в европейских продвинутых музыкальных клубах и на фестивалях?
От такой возможности никогда бы не отказался! Убежден, что подобного рода музыку за рубежом люди больше бы оценили. Они к импровизации больше привыкли, ведь исторически у них было общение с такой музыкой, поэтому она не станет неожиданностью.
Раньше ты бывал на Rīgas Ritmi как слушатель, ценитель музыки?
Да. Когда учился игре на гитаре на отделении джаза в Музыкальной средней школе имени Язепа Мединя, то на втором или третьем курсе руководство школы пригласило меня на фестиваль Rīgas Ritmi. Мне и певице Лорете Медне дали приглашения для участия в мастер-классах и бесплатного посещения всех концертов. Так состоялось мое первое знакомство с Rīgas Ritmi.
Что это были за мастер-классы?
Их было несколько. Но очень хорошо запомнился темнокожий певец и перкуссионист Vinx.
Он музыкант в стиле фанк.
Да, это был фанк, он участник группы “Jungle Funk”. Тогда я также познакомился с местными музыкантами, многие из которых сейчас известны. Очень позитивный опыт.
Кого бы ты хотел видеть на фестивале из своих любимых музыкантов?
Легендарного гитариста Джона Скофилда. Удивляюсь, что он еще не бывал в Латвии. Из гитаристов еще бы назвал Курта Розенвинкеля. Из пианистов — Кита Джарретта.
Ты учился у мастеров, а какое у тебя академическое образование?
Я закончил как кларнетист Музыкальную школу имени Язепа Мединя. Играл в духовых оркестрах, участвовал в конкурсах, на нескольких был лауреатом, ну а в детстве играл в оперных спектаклях, ведь мой отец — оперный певец (Гунтарс Рунгис).
Играешь на кларнете?
Нет, это только игра актера! Но уже в детстве полюбил академическую музыку, оперных певцов, симфонические оркестры. В 14-15 лет взял в руки гитару, отец научил основам игры на ней, так как сам прежде был рок-гитаристом. Я ему за это очень благодарен. Начал играть в своей первой рок-группе “Order Sang”. Сочиняли композиции, выступали на радио и телевидении. Это был первый очень хороший опыт. Тогда мы больше интересовались культурой шестидесятых-семидесятых годов, Америкой, Англией. Фанатели от всех легендарных музыкантов того времени — от «Пинк Флойд», «Лед Зеппелин», Джимми Хендрикса, «Дорз», «Велвет Андеграунд» и т.д. Пробовали играть музыку в этом стиле. Понял, что надо продолжать себя профессионально совершенствовать и поступил в Музыкальную среднюю школу имени Язепа Мединя. Когда меня оттуда отчислили, я поступил в Хоровую школу Домского собора. Всего проучился в четырех средних школах — поэтому академический путь трудно рассказать. Также год проучился игре на гитаре в Латвийской музыкальной академии.
В таком случае возникает вопрос, кажется ли тебе академический путь вообще первостепенно важным или хватает заложенных основ, и дальше ты уже совершенствуешься сам?
Сейчас мне он не кажется первостепенно важным. Опыт, безусловно, был полезен и важен, однако сейчас я продолжаю свое образование вне школы, музицирую в различных проектах и уже на все остальное больше не остается времени.
В каких проектах ты сейчас участвуешь?
Я играю с уже известной певицей Аминатой Савадого.
На конкурс песен Евровидения поедешь?
Нет, туда я не поеду. Однако я помог в создании ее альбома, в котором звучат разные инструменты — гитара, банджо, синтезаторы, бас-гитара, перкуссии. Я играл с саксофонистом Денисом Пашкевичем и “Funk Therapy”, с певицей Эльзой Натху. Участвовал также в творческих мастерских барабанщика Рихарда Федотова, на которые он приглашал сопровождающий состав и какого-нибудь известного латвийского музыканта. Мы берем его оригинальные песни, в день концерта встречаемся на репетиции, делаем переаранжировку песен и потом играем джем-сейшен. Проектов много. Для меня было честью также играть с симфоническими оркестрами: Латвийским Национальным симфоническим оркестром, Лиепайским симфоническим оркестром, Видземским камерным оркестром. Меня пригласили только что на студийные записи Кристине Праулини, ей песни написал Рейнис Озолиньш. Происходит многое, трудно даже все перечислить.
Тебе 25 лет. Слушая это перечисление, приходишь к выводу, что многим артистам такого размаха не удается достигнуть и в 45 лет. Это связано с развитием музыкальной жизни в Латвии?
Мне кажется, с ленью. В джазовой музыке гитарист просто много работает. Если играешь джазовую музыку и каждый день тренируешься в импровизации, то можешь лучше понять и другие музыкальные структуры, гармонию, ритм. В контексте более простой музыки тебе намного быстрее становится ясно, что в ней происходит, «что у этого медвежонка в животе». У тебя также развивается понимание качества звука.
Альбом будет?
Будет, еще не знаю, когда. Думаю над этим. До сих пор участвовал в рождении альбомов многих других музыкантов и копил опыт. Собирал музыкальное многообразие. И это, конечно, зависит также от финансов. Дебютный альбом хочется издать безумно прекрасным, «прекрасным вне разума».
Тогда будем ждать альбом «Jāņa Ruņģa Klātbūtne» — «Вне разума» («Ārpusprāts»)!
- Да, может быть! Двигаемся в нужном направлении.
< Вернуться к новостям
